Не белый кречет из лесу выпархивал, не ясный сокол по полю пролётывал, выезжал из богатой земли Волынской, из славного города Галича удалой добрый молодец боярский сын Дюк Степанович.

Ездил Дюк к морю синему охотиться, стрелять гусей, лебедей, серых уточек. Расстрелял Дюк триста стрел да ещё три стрелы, не убил ни гуся, ни лебедя, ни малой серой уточки. Собирал Дюк стрелы в расписной колчан, триста стрел собрал, а три стрелы найти не смог. Головой качает Дюк, приговаривает:

— Всем трёмстам стрелам цену ведаю, а тем трём стрелам цены не ведаю! Колоты те стрелы из трость-дерева на двенадцать гран, струганы стрелы в Нове-городе, клеены клеем осетра-рыбы.

— Да не тем стрелки дороги, что колоты на двенадцать гран, а тем они дороги, что перены пером сиза орла. Не того орла, что по полям летает, а того орла, что на море живет. Летает тот орёл над синим морем, детей выводит на Латырь-камне. О камень тот орёл грудью бьётся, перья сизые в сине море роняет. Плывут по морю гости-корабельщики, те перья собирают, дарят царям, королям, да сильным могучим богатырям.

— Да не тем стрелки дороги, что перены пером сиза орла, а тем, что вделаны в них камни самоцветные, всё яхонты. Где стрела летит, от неё луч горит, днём от красна солнышка, ночью от светла месяца. Днём те стрелки пускаю, а ночью собираю. Тем мне те стрелки дороги.